Михаил Васильевич Крамзин: Эх, путь-дорожка фронтовая
Николаю Крамзину, инженеру хозяйственного участка Сахалинского ЛПУМТ, посчастливилось не раз услышать захватывающие рассказы деда — фронтового шофера.
— Моего дедушку, еще щуплого, небольшого роста, 16 лет от роду в сентябре 1942 года забрали на фронт. У него уже были водительские права, поэтому он попал в номерную спецавтороту. Там он обучился езде на иностранной технике: «фордах», «шевроле», «доджах».
В 1943 году юного бойца направили в штаб Белорусского фронта. Ему доверили возить генерала. У моего деда был обыкновенный двуосный полноприводный «додж», «три-четверти» они его называли. Броня частичная, но прикрывала хорошо. Машина отличная, мотор хороший. И вот в один из дней дед Михаил вез из Москвы, из ставки Главнокомандующего штабиста. «Машину не жалеть! Уводить от огня при первых же выстрелах! Беречь как зеницу ока! Сам погибай — генерала спасай!» — напутствовал его ротный. Машину кидало на ухабах и выбоинах, но скорость не превышала положенных 40 километров в час. В какой-то момент раздалось щелканье пуль по броне. Слева, метрах в пятидесяти, застыли два мотоцикла. Немецкий пулеметчик начал прицельно бить по машине. Следом еще один выехал на позицию и открыл огонь. «Миша, газу! —скомандовал генерал. — Далеко за нами не сунутся, там, впереди, наша колонна». Штабист был опытный, прошел Финскую войну и Халхин-Гол, имел при себе запас гранат. Одну за другой метнул три гранаты в немцев…
В другой раз экипаж деда захватчики атаковали с воздуха. Несмотря на то, что «додж» был надежно бронирован, крыша у него была слабовата: пулеметная очередь с самолета прошивала ее насквозь. И как-то раз немецкий летчик, обнаружив на дороге машину, стал заходить на своем истребителе в боевой разворот. Укрыться можно было только под взорванным железнодорожным мостом — до него оставался километр. Михаил Васильевич стал вовсю разгонять автомобиль, но тяжеловес нехотя набирал скорость. Разогнаться до 60 километров в час все-таки удалось, а когда немецкий ас зашел в атаку и нажал на гашетку пулемета, сержант резко затормозил, стараясь удержать машину на дороге. Пули легли позади «доджа». Немецкий летчик поздно разгадал его маневр. Истребитель зашел еще раз на цель, но машина была уже в укрытии.
Генерал представил Михаила Крамзина к награде и слово свое сдержал. Михаил Васильевич получил орден Великой Отечественной войны.
Орденов и медалей у деда было много. Могло быть еще больше, если бы не очередной авианалет. Дело было весной, но зима долго не сдавала свои позиции: реки еще не вскрылись, дороги чуть обсохли. Начался обстрел. Первой же бомбой машину снесло с дороги и опрокинуло на бок. Глубина была не более полутора метров, но передние двери заклинило. Выбираться пришлось через генеральскую дверь. Дед Михаил насквозь промок и на следующий день слег в госпиталь с воспалением легких. Сильное переохлаждение не прошло бесследно для организма 18-летнего сержанта. Михаила Васильевича комиссовали, дали вторую группу инвалидности и направили на лечение.