Первые гастроли композитора

• Описание
• Фотоальбом

Первые гастроли композитора

Его слушатели не раз благодарили композитора красноречивой фразой: «Вы написали трек моей жизни!». Музыку Эдуарда Артемьева, народного артиста России, четырежды лауреата Государственной премии, просто невозможно не знать, как невозможно и устоять перед ее магией. Именно его мелодии звучат в фильмах Андрея Тарковского, Никиты Михалкова, Андрея Кончаловского.

Эдуард Артемьев

Талантливейший создатель и исследователь электронной музыки, Артемьев умеет добиваться необычного, космического звучания, его сочинения просто поражают воображение. А когда сочинения Артемьева исполняет симфонический оркестр, то впечатление становится еще сильнее. Возможность побывать на таких уникальных концертах предоставили сибирякам ООО «Газпром трансгаз Томск» в партнёрстве с ОАО «Сибтрубопроводстрой». Поддержку проекту оказал Полномочный представитель Президента РФ в СФО.

Гастроли по пяти сибирским городам (а симфонические концерты по произведениям Эдуарда Артемьева прошли в Барнауле, Новосибирске, Кемерово, Томске и Омске) стали особенным событием для автора — прежде в его жизни таких турне не случалось.

— У меня просто слов благодарности не хватает, концерты проходят так успешно! Я очень признателен организаторам за этот проект, — восклицает Эдуард Николаевич.

В феврале Эдуард Артемьев посетил корпоративный фестиваль самодеятельных коллективов и исполнителей ОАО «Газпром» — «Факел». В рамках фестиваля и состоялся первый симфонический концерт, на котором звучала музыка Эдуарда Артемьева.

Концерт превратился в настоящее событие. Все признали его главной «изюминкой» «Факела». Слушатели благодарили, восхищались и спрашивали, как удалось пригласить в Томск самого Эдуарда Артемьева. В ООО «Газпром трансгаз Томск» решили, что возможность общения с таким человеком уникальна. Ради того, чтобы побывать на творческих вечерах композитора смогло как можно больше народу, в мае газовики организовали еще один концерт Артемьева в Томске, и он тоже прошел блестяще. Тогда в компании подумали: в других городах Сибири тоже должны услышать живьем такую музыку. Эдуард Николаевич сразу заинтересовался проектом и согласился отправиться в тур осенью. К гастролям серьезно готовились, концертная программа расширилась, в ней стало уже два отделения.

Те, кому удалось побывать на концертах и в других городах, признаются: «Встречи с Эдуардом Николаевичем производят в каждом городе настоящий фурор. С какими эмоциями люди выходят из зала. Смотришь на их лица, и понимаешь: сегодня музыка Эдуарда Николаевича осчастливила еще 1000 человек!».

В компании «Газпром трансгаз Томск» Эдуард Николаевич теперь стал любимым композитором: после концертов газовики так увлеклись музыкой Артемьева, что даже в машине слушают диски с его записями. Поскольку к хорошему привыкаешь быстро, и после чарующих мелодий этого автора крайне сложно слушать что-то другое.

Главное — слушать режиссера

Накануне томского концерта Эдуард Артемьев встретился с прессой: вопросов к композитору было предостаточно.

—Эдуард Николаевич как вы написали свою первую музыку для кино?

— Дело было в 1960 году, я только закончил консерваторию и начал заниматься электроникой. Писал песни, но хотел сочинять мелодии для кинокартин. И так случилось, что в Одессе снимался фантастический фильм «Мечте навстречу», история о полете на марс. Режиссеры Михаил Карюков и Отар Коберидзе хотели, чтобы в такой «космической» картине звучала «странная», неземная музыка. Композитор киноленты Вано Мурадели слышал, что есть человек, который такую сочиняет. Он взял меня в соавторы. Обычно в таких случаях композиторы даже не упоминали партнера в афише, но Вано, напротив, даже поставил мое имя первым «по алфавиту». Но та моя работа не стала событием. Второй раз я писал музыку для кинематографа в 1966 году. Тогда все получилось случайно. От своего знакомого Александра Волкова, я услышал, что на съемках фильма «Арена» нужен исполнитель роли тапера. Отправился на конкурс, и режиссер картины Самсонов выбрал именно меня. Вскоре у него неожиданно «перехватили» композитора, и он вдруг предложил мне написать музыку к фильму. Я его не подвел. И практически сразу получил следующее предложение, потом второе, третье…А через несколько лет я уже писал музыку для «Соляриса».

— Вы работали со многими известными и совершенно не похожими друг на друга режиссерами. С кем из них вам было легче и интереснее сотрудничать?

— Интересно с Андреем Кончаловским, но в то же время с ним тяжело, он же сам музыкант, мы с ним вместе учились в консерватории. Иногда мы серьезно ссоримся, не во всем наши взгляды совпадают. Но все равно мы постоянно работаем вместе. С Эльером Ишмухамедовым из Душанбе всегда было очень легко работать, а почему, даже не могу объяснить. С Никитой Михалковым мне просто — с ним все словно само делается. С Андреем Тарковским было иначе, приходилось сложнее. Он не ходил на записи, только потом смотрел, что получается.

— Как удается находить общий язык с режиссерами? Вы позволяете им вмешиваться в вашу работу?

— В кино все решает режиссер, поскольку фильм — его произведение. Он собирает команду под этот проект. Я это для себя понял еще во время первой работы с Самсоновым. По молодости я с ним все время спорил, он сначала терпеливо слушал, но однажды, после особенно нервной записи не выдержал: «Зайди ко мне в кабинет!». И объяснил: «Это я набираю команду, и какой будет картина, знаю только я. Оператор заинтересован в кадре, хотя мне не нужно красот, с актерами проводится гигантская работа, а тут еще и композитор дает мне советы. Я знаю, что делаю! Всегда слушай режиссера!». Я на всю жизнь запомнил эту фразу. С тех пор всегда стремлюсь понять, чего хочет режиссер, может, поэтому я и остался в кино.

— Правда, что вы при этом не любите смотреть фильмы?

— Да, я редко смотрю кино, и делаю это только ради музыки. Если мне говорят, появился интересный композитор, то я его действительно посмотрю.

Если трудиться, успех придет

— В Томске вы посетили музыкальный колледж имени Э.В. Денисова, какие у вас остались впечатления о наших молодых музыкантах?

— Встреча была мимолетная, у меня не было возможности близко познакомиться с музыкантами. Но один знаменательный момент запомнился: ко мне подошел студент и представился: «Станислав Артемьев». Он тоже пробует сочинять, как знать, может, станет композитором. Буду следить за его судьбою.

— У вас есть ученики?

— Нет. Хотя сильный джазовый пианист Сергей Филатов почему-то считает меня своим учителем, но я никогда его не учил. Он когда мне звонит, всегда представляется: «Это твой ученик!». Кстати, я 25 лет, пока в 1987 году не уехал в Америку, преподавал в институте культуры. Но студентов, которых я бы мог назвать своими учениками, у меня не появилось.

— Как вы, один из первопроходцев, оцениваете сегодняшнее развитие электронной музыки?

— Теперь синтезаторы — невероятные, могучие машины. Другое дело, что человек ленив. У композиторов есть неисчерпаемые возможности, а все предпочитают жать на одну кнопку, бедности мысли и души просто ужасает, хотя у инструментов бездонные возможности. Меня поражают поп-группы, особенно российские: они абсолютно не развиваются. Возможности техники сейчас используют на 5% максимум. Хотя у прогресса есть и свои оборотные стороны — на музыкантов обрушивается целая лавина новой информации, технических возможностей, мы не успеваем все переварить.

— На ваш взгляд, успех творца в большей степени зависит от таланта или от трудолюбия?

— Трудолюбие — необходимая вещь! Я убежден: если будешь трудиться, то успех придет. (если только ты не графоман). Но без труда ничего стоящего появиться не может. Как работал Гоголь — сохранились его черновики, где он начинает «расписывать» руку и повторяет: «Что-то мне не пишется» на протяжении целых 9 страниц. А дальше идут «Мертвые души». Как ежедневно, несмотря ни на что, трудился Чайковский. В любом состоянии, даже при диком похмелье. Читал у него в дневнике такие записи: «Вчера очень много выпил. Состояние ужасное. Выпил бутылку коньяка. Мрак. Сел работать». Как бы ему не было плохо — все равно работал! Ходят легенды, что очень легко давалась музыка Моцарту. Но я читал, он никогда не записывал мелодию, пока вещь до последней детали не возникала у него в голове. Он сначала долго сочинял музыку «про себя», а потом записывал. Даже если он сидел в кабаке, это не мешало ему мысленно творить.

— А вас что вдохновляет на создание музыки?

— Для меня очень важно не подвести. Если я берусь за работу, и человек мне верит, то всегда переживаю, лишь бы ему подошла моя музыка. Ощущаю большую ответственность. Я никого из тех, с кем сотрудничал, ни разу не подвел еще, это могу сказать это точно. Работаешь по-разному: увлекаешься иногда какой-то мелочью, а потом из нее вырастает целое произведение. Не сидишь неделями без дела, не ждешь, когда на тебя снизойдет вдохновение.

— Сейчас вы работаете над оперой «Врубель»?

— Начал бодро, но потом зашел в тупик, и пока ее отложил. Меня увлек этим проектом Кончаловский. Сюжет впечатляет. Был просто фантастический человек Врубель. Скрябин, Рахманинов, Шаляпин, артисты, царская семья бывали в его доме. Но вместе с тем он безбожно пил, страдал видениями. Это человек, искушенный нечистой силой, он с детства общался с демоном, его всю жизнь преследовал этот образ. Он писал картину: Деву Марию с младенцем, но сверху зарисовывал ее Демоном, и так случалось не раз. Такая жизнь, его история, показались мне и страшными, и интересными. Но пока мы остановились на эскизах. Возможно, потом продолжим работу.

— Вы автор музыки к «Сибириаде» Кончаловского. И вот теперь вы посетили Сибирь. Какой она вам показалась?

— На мой взгляд дилетанта, Сибирь красноречиво демонстрирует состояние всей России: и огромную мощь, и глиняные ноги. Вижу и прогресс, появляются новые дороги, и огромные пространства, которые, видимо, никогда не будут освоены. Масштабы, конечно, поражают. Однажды я летел из Владивостока в Корею, полет длился часов 12. Смотрел из иллюминатора на землю, и думал: везде, во всех этих городах, говорят на русском языке. Это вызвало у меня огромную гордость за то, что наша Родина так велика.

— А какие чувства вызывают у вас ваши концерты?

— Я обычно сижу в зале, и прислушиваюсь, думаю: «Здесь ошиблись…», обращаю внимание на технические вещи. Конечно, отношение зала тоже замечаю, если вдруг начнут освистывать, сразу услышу! На концертах я всегда волнуюсь, хотя в сибирском туре понимаю, что можно быть спокойным: ведь с оркестрами работает Сезар Альварес, блестящий дирижер.

— За вашу карьеру вам вручали разные награды. Какой вы гордитесь больше всего?

— Не в материальных наградах дело. Я за них благодарен, но это не главное.

***

Равнодушный к официальным наградам, Эдуард Артемьев даже не пытался скрыть своего волнения и легкого смущения на концерте. Хотя публика принимала любимые мелодии, еще более удивительные в живом звучании, с искренним восторгом, встречала их настоящими овациями. Музыка из «Своего среди чужих, чужого среди своих», «Рабы любви», «Утомленных солнцем», «Сибирского цирюльника», «Соляриса» и другие известных кинокартин звучала так мощно, так захватывала внимание слушателей, заставляла забыть обо всех будничных делах, что становилось понятно: без такого композитора эти фильмы были бы совсем иными. И часто именно музыка заставляет нас, зрителей, вздрагивать, замирать и переживать непередаваемые словами чувства. Пяти сибирским городам исключительно повезло — им довелось услышать эту музыку живьем.

СМИ: Газета «КРАСНОЕ ЗНАМЯ»