Я был назван в его честь

Я хотел бы рассказать про Андрея Кирилловича ПРОКОПЕНКО, моего деда. Кстати, я был назван как раз в его честь. И, к счастью, успел записать нескольких воспоминаний. Но, надо сказать, дедушка делился неохотно, тяжело переживая прошлое….

Прокопенко Андрей Кириллович

В 16 лет его с другими пацанами молодыми угнали из родной станицы Крымской. Немчуры посадили их в эшелоны старые и отправили через всю Украину в Германию, на работы разные. Андрей был с другом своим детства Митей, с его же района. По пути в Германию, в Крыму, они и еще один парень смогли выломать вагона дно деревянное и прямо на ходу поезда попрыгали вниз на насыпь. Конвоиры их увидели, дали автоматную очередь в спину, но в Андрея и Митю не попали, а третьему парню не повезло, остался на насыпи мертвый. Скатившись с насыпи, спрятались в дренажной трубе под железной дорогой. Это их спасло от расстрела.

В Крыму парней прятали от фашистов две женщины по разным хатам, чтобы их не нашли и не расстреляли. Андрей серьёзно заболел заболеванием кожи. Прятавшая его женщина, смогла вылечить, тем самым спасла его второй раз от смерти. Уже после войны он ездил в гости к ней, проведывать, не забыл добро, которое сотворила она, рискуя погибнуть сама.

Танковое училище, где обучался дед Андрей

Увеличенная фотография

Позднее, когда фашисты из Крыма начали отступать, ребят призвали по возрасту в регулярные войска там же, в Крыму. На Родину, в свою станицу, они тогда так и не вернулись, были направлены в Челябинскую область в танковое училище. Сразу после учебки их отправили на фронт в танковые войска.

Слева дед Андрей

Увеличенная фотография

Их часть была призвана зачищать территорию от оставшихся фашистских захватчиков, где уже прошли основные части Красной Армии. На тот момент Андрей был уже гвардии-сержант танковых войск. Во время беседы с нами дед обмолвился, что участвовал в секретных действиях, о которых ему под роспись запретили распространятся следующие 60 лет. Мы, внуки, пыталась вызнать о боевых действиях деда, но так ничего и не добились, в том числе и в военкомате. Везде получали шифр секретно.

После войны он пошёл работать в колхоз, на тракторе землю пахать. Был инвалидом второй группы по слуху. Сказалась служба в танковых войсках, да плюс трактор добавил…

Прожил дед Андрей 93 года. Схоронили мы его на старом кладбище города Крымская, недалеко от матери его Лукерьи, а также тещи Марины Климовны и жены Вере Александровне, как и завещал он нам, потомкам его.

Станица несколько раз переходила из рук в руки

Параллельно истории деда моего обязательно стоит рассказать о моей прабабушке Марине Климовне (мы звали ее баба Маня), ее муже Александре Никифоровиче и дочерях ее — Надежде и Вере (будущей деда Андрея жены).

Одна из ярких историй рассказывает о том, что, когда немцы захватили станицу Крымскую, после сильной бомбёжки остались лишь несколько хат в той округе, где жила семья Даниловых. По счастью, одна из уцелевших и чаканом крытых хат, была как раз их. Фашисты периодически приходили в их хату для проверок, но каждый раз Марина успевала спрятать дочерей, где придётся.

Вот пришли немцы в очередной раз с проверкой и увидел один немец, как локон косы черной из-под кровати выглядывает. Он, недолго думая, вытаскивает Веру на свет божий для разбирательств и давай кричать: «Партизанен! Партизанен». Думали, что партизанов скрывает Марина. Позвали переводчика и объясняют, что если найдут во время обыска что-то или кого-то подозрительное, то расстреляют всех тут же. Обыск был тщательный — порезали пуховые подушки, перины, переворошили, что могли.

Подозрительного на тот момент не нашли ничего, фашисты успокоились. Через некоторое время Советская Армия оттеснила немного немцев и заняла станицу Крымскую, ненадолго. За это время Марина с дочерями вырыли окоп глубокий в форме буквы «Г» во дворе их хаты. В окопе этом, крытом досками разными и шифером, они помещались спокойно трое. Когда немцы вновь заняли станицу Крымскую и нагрянули к Марине, те успели спрятаться в том окопе. Но, к несчастью, один немец успел увидеть, как забегали они в окоп и пустил очередью автомата по окопу. Проверять он не стал, то ли точно уверен был, что не выжить под пулями, то ли некогда ему было, то ли спешил он дальше с проверками. Понятно, что был бы окоп тот прямой, то и полегли бы девчата с матерью их там же.

Станица несколько раз переходила из рук в руки, то фашистов, то Советской Армии. И каждый раз в хате Марии жили то немцы, то красноармейцы. Вскоре немцы начали отступать и погнали Марину с дочерями в сторону станицы Варениковской. В той станице всех загоняли в эшелоны тогда и отправляли в Германию на работы разные. По пути один из конвоиров сжалился над девчатами, позволил бежать и не стал догонять их, те в чакане спрятались, недалеко в плавнях. Потом, темной ночью они вышли и убежали обратно в станицу родную, где уже бойцы Советской Армии в их хату заселились.

Нужно отметить, что хаты, уцелевшие пользовались спросом не только у бойцов, но и у мирских. Жить ведь надо было где-то. Так вот, в то время, когда красноармейцы в хате Даниловых обосновались, несколько гражданских приходили и заявляли права свои на ту хатку. Понятное дело, что хозяин один и его выбрать надо, но вот как — никто не знает. Баба Маня рассказывает, что когда они вернулись во двор свой, то сразу напрямую пошли к могиле мужа Марии Александру Никифоровичу, который умер от пневмонии раньше и был схоронен тут же, во дворе. Понятно, что красноармейцы сразу определили, кто был настоящий хозяин той хаты.

Досталось семье Даниловых, конечно, не меньше, чем фронтовикам. Жили в голоде и холоде — весь тыл тогда работал на фронт. Сами питались корешками, ягодами. Немногие знают, каким вкусным кажется с голодовки корень камыша, молочая стебель, да лепешка, спечённая из зерна, если удавалось найти одичавшую пшеницу да ячмень. Баба Маня рассказывала про какие-то коренья съедобные, даже показывала на пальцах какие они странные были —закрученные немного и сросшиеся как три морковины.

Так вот странный факт: те, кто ел эти корешки в соседнем селе Троицкое, пухли от них по непонятной причине, а в станице Крымской нет. Хотя на вид корешки одинаковые. Вот так и различали местных от пришлых. Местные стройные были, а пришлые раздутые от кореньев этих. Если заболевал кто хворью какой или простудой, то шел вопрос выживания. Так, не смог вылечиться муж Марии Климовны Александр Никифорович, отец Надежды и Веры. Некоторое время болел, выхаживали его как могли, но время пришло и схоронили отца семейства там же в огороде, так как нести на кладбище далеко и некому было.

Нужно упомянуть, что во время войны Марина Климовна была ранена осколком от бомбы, разорвавшейся возле ее хаты, с этим осколком она так и прожила тяготы войны и период послевоенный до 93 лет без операции.